Увеличение страховых взносов гонит малый и средний бизнес в тень

В 2010 году единый социальный налог был заменен на страховые взносы, а с 1 января 2011 года ставки по ним значительно увеличены. Законодатели назвали этот шаг «вынужденным», а малый бизнес – «варварским».

В 2010 году единый социальный налог был заменен на страховые взносы, а с 1 января 2011 года ставки по ним значительно увеличены. Законодатели назвали этот шаг «вынужденным», а малый бизнес – «варварским». Первые говорят об увеличении социальной ответственности бизнеса, вторые – о непосильном налоговом бремени. В итоге же, по мнению аналитиков, такая война приведет лишь к экономическому спаду и замедлению роста ВВП, что, естественно, отразится на собираемости налогов.

Две беды.

Беды Пенсионного фонда, в отличие от описанных классиком, носят сугубо прагматический характер.

Первая: где взять деньги на модернизацию пенсионной системы – а это ни много ни мало (вместе с модернизацией здравоохранения) 460 млрд рублей только в 2011–2012 годах. И вторая: дефицит бюджета ПФ, составляющий примерно 2 трлн рублей при общем объеме бюджета в 4 трлн рублей.

Восполнить эти пробелы власть пытается с помощью увеличения налогового бремени на бизнес. Речь идет о росте ставок по страховым взносам до 34%.

«По сути, правительство надеется увеличить поступления в Пенсионный фонд на 1,5 триллиона и кардинально сократить дефицит фонда», – говорит заместитель генерального директора УК «СМ.арт» Алексей Минаков.

Есть и еще одна проблема – нецелевое использование денег фонда. Решить ее правительство пытается путем выведения средств из-под контроля Минфина.

Раньше деньги на социальное, пенсионное и медицинское обеспечение направлялись в общую казну страны, теперь же они идут прямиком в бюджеты фондов, которым предоставлено право администрирования и контроля поступлений.

Логика законодателя проста: чем меньше организация, тем проще уследить за тем, куда расходуются средства. «Всегда легче навести порядок в однокомнатной квартире, чем в трехэтажном особняке, – говорит начальник отдела документальных проверок и ревизий УНП ГУВД по Красноярскому краю Ирина Борбит. – Законодатель идет по этому же принципу: отследить статьи расходов бюджетов государственных внебюджетных фондов гораздо проще, нежели федеральной казны».

Однако, по мнению Алексея Минакова, это новшество с законодательной точки зрения абсолютно не проработано. «Налоговые органы гораздо в большей степени приспособлены к администрированию сборов, чем внебюджетные фонды, у которых для этого нет ни механизмов контроля, ни кадров», – говорит он.

Долгая дорога в тень

Меж тем, по мнению экспертов, основной эффект от повышения страховых сборов может и вовсе оказаться обратным – реформа заставит бизнес вспомнить схемы двадцатилетней давности, а выплата «серых» зарплат опять станет единственным способом продолжать экономически осмысленную деятельность. Особенно это касается компаний малого и среднего бизнеса, где 50–60% затрат составляют расходы на зарплаты сотрудников.

По оценкам председателя Союза товаропроизводителей и предпринимателей Красноярского края Валерия Сергиенко, около 40% предприятий малого и среднего бизнеса будут использовать теневые схемы ухода от налогов, которых разработано уже больше 20.

Те, у кого играть «всерую» не получится, будут поднимать цены или сокращать свое пребывание на рынке.

А ведь в малом и среднем бизнесе занято 16,5 миллиона человек, причем через 10 лет, по прогнозам властей, здесь будет работать половина трудоспособного населения. «Новые правила налогообложения – это, безусловно, шаг назад в экономике страны и шаг назад для социально ответственных компаний, которые в последние годы выходили из тени, – говорит директор Сибирского офиса группы компаний «ИНТАЛЕВ» Марина Гуляева. – Особенно ярко это видно на фоне постоянных разговоров властей о поддержке малого бизнеса».

Повышение взносов скажется и на крупных компаниях, уверен исполнительный директор Ассоциации предпринимателей розничной торговли Красноярского края Сергей Новиков. «Увеличение страховых взносов, как и других расходов, отрицательно влияет на экономику любого предприятия, – говорит он. – И если мелкие компании могут уйти в тень, то в крупных – переход на «серые» зарплаты невозможен».

О «рисках» сегодня беспокоятся многие, то и дело идут разговоры об ужесточении репрессивных мер госаппарата. Однако Ирина Борбит уверена: никакого ужесточения не будет, наоборот, в сфере налоговых преступлений налицо либерализация законов. «Малому бизнесу вообще можно не опасаться уголовной ответственности за неуплату налогов, исчисляемых исходя из заработной платы, –рассказывает она. – Сегодня сумма неуплаченного НДФЛ, достаточная для возбуждения уголовного дела в отношении физического лица, составляет более 600 тысяч рублей за период в пределах трех финансовых лет подряд. Получается, что сумма сокрытого должна быть более 129 тысяч рублей ежемесячно в течение трех лет. Работодателя можно привлечь к уголовной ответственности только при ежемесячном сокрытии фонда оплаты труда в 428 тысяч рублей за период в три финансовых года подряд. Кроме этого, с 2009 года упорядочены проверки контрольных и надзорных органов, теперь они могут осуществляться только раз в три года и длиться не более 30 дней». В УНП уверены, что увеличение страховых взносов не вызовет всплеска налоговых преступлений.

"В настоящее время ушли в прошлое элементарное сокрытие фактов реализации товаров, работ или услуг, неотражение в бухгалтерском учете взаимозачетных расчетов. На смену им пришли юридически проработанные схемы, которые сопровождаются открытием новых подконтрольных хозяйствующих субъектов, оформлением документов по юридически ничтожным сделкам с возможностью изменения налоговой нагрузки внутри крупных холдингов и вертикально интегрированных структур", – сообщает начальник отдела документальных проверок и ревизий УНП ГУВД по Красноярскому краю Ирина Борбит.

Уставший Боливар

Все эти «игры света и тени» не могут не сказаться на состоянии экономики страны в целом и каждого отдельно взятого региона. Сегодня, по словам экспертов, уже подорожали практически все группы товаров, а те, что не успели, сделают это в ближайшее время.

«В среднем удорожание продовольствия составляет 6,5–14,6%, – рассказывает Сергей Новиков. – Пока мы стараемся сдерживать цены, но через несколько месяцев повышение дойдет до покупателей.

Яркий пример роста цен – хлеб. В связи с увеличением социальных отчислений и повышением энерготарифа «Красноярский хлеб» поднял цену на 10,5%, заблаговременно предупредив об этом и власть, и ретейл. Удорожание других групп товаров тоже будет, но за счет запасов товара на складах не такое резкое». Значительнее всего в цене вырастет сфера услуг: по оценке Валерия Сергиенко, увеличение составит порядка 20%. «Последствия для экономики очевидны, – говорит Алексей Минаков, – инфляция и сокращение выпуска товаров реально замедляют рост ВВП».

Эксперты также говорят о сокращении платежеспособного спроса, или попросту об уменьшении зарплат.

И в этом главное противоречие реформы – государство, с одной стороны, требует от бизнеса повышения социальной ответственности, с другой – ставит и руководителей, и персонал в ситуацию одновременного роста цен и налогов. «Во всем мире считается успешной работа бизнеса ради 2% прибыли, – говорит Ирина Борбит, – в России рентабельность стремится к 100% и выше.

Наш бизнес выводит средства через обналичивающие структуры для того, чтобы получить бесконтрольную денежную массу для коммерческого подкупа, оплаты труда бесправных работников и других противоправных действий. Заработанная при этом прибыль уходит не на развитие бизнеса, не на повышение зарплат, а на личное обогащение собственников». Однако бизнесмены уверены: повышение взносов социальную ответственность и зарплаты не поднимет. Формально предприятие не может переложить социальные выплаты на плечи работников, но, по словам Сергея Новикова, сокращение зарплат все равно будет. «Каждый год, планируя бюджет, большинство компаний закладывали средства на увеличение зарплат, хотя бы сопоставимое с инфляцией, – говорит он. – Уверяю вас, в 2011 году это сделали единицы».

Самое печальное в этой истории то, что жертвы могут быть напрасны. Институт Гайдара подсчитал: эффект от повышения взносов в лучшем случае едва превысит 0,5% ВВП, в худшем же и вовсе окажется близким к нулю. Если же повышение взносов будет ежегодно замедлять рост ВВП хотя бы на 0,5 процентного пункта, то реформа с 2026 года вовсе окажется бессмысленной – тогда объем поступлений страховых взносов при повышенной ставке окажется меньшим, чем если бы ставка оставалась прежней. «Коллапс просто передвинут на более поздний срок, – уверен Алексей Минаков. – Расходная часть бюджета растет за счет индексации пенсий и постоянного увеличения неработающего населения, а доходная – по тем же причинам падает. Затыкание дыры даст краткосрочный эффект, реального решения проблемы не предложено».

По мнению Валерия Сергиенко, полуразрушенная экономика страны не вынесет новых травм. «Наши расходы, в том числе и на имиджевые национальные проекты, не сопоставимы с нашими доходами, – считает он. – Как говорится, Боливар двоих не вывезет, кому-то надо с этой лошади слезать. Но власть решила эту лошадь лучше кормить – повысила налоги. Это тупиковый путь. Нужно оптимизировать расходы, а собираемость налогов увеличивать за счет расширения производства».

В противном случае использование «серых» схем еще долго останется самым распространенным инструментом повышения конкурентоспособности предприятий малого и среднего бизнеса.