Психологический портрет и особенности поведения сотрудника способного развалить вашу организацию изнутри. Часть 1

В статье рассматривается феномен «корпоративной психопатии»: процессы, запускаемые психопатом в организации; бессознательные аспекты личности психопата и этих групповых процессов; наиболее уязвимые виды профессиональных групп.

Есть категория людей, чье присутствие в организации разваливает ее, провоцирует конфликты, текучку кадров, буллинг и нездоровые отношения в коллективе. Парадоксально, но именно эти люди настолько очаровательны и харизматичны, что никто не видит в них источник проблемы. Наоборот, тех кто высказывает подозрения, обвиняют во лжи. Кто они и что ими движет читайте в статье Татьяны Литвиновой "Лжецы, мошенники, интриганы". 

"Мы становимся свидетелями нечестности нашего коллеги, но коллега – само обаяние, и мы продолжаем ему верить. Через недоверие, которое гоним от себя, через сомнения, от которых отмахиваемся. В один прекрасный день он обманывает нас, и мы говорим об этом людям, а люди как будто не понимают. Иногда жизнь очень несправедлива: мы настаиваем, что пострадали от его действий, а нам говорят, что мы слишком агрессивны. Почему ему верят, когда он лжет? Почему не верят нам, когда мы говорим о нем правду? Почему мы сами ему верили, догадываясь, что верить не стоит? Что это за личность? И что эта личность делает с коллективом, в котором находится?

Я начну с общей характеристики такого человека, потом расскажу, как с точки зрения организационной психологии выглядят его манипуляции другими людьми и трудовыми коллективами. Потом, с точки зрения психоанализа, – о бессознательной подоплеке действий этого человека и происходящих в его окружении процессов, а также о том, что делает нас уязвимыми, когда мы с ним сталкиваемся. И в конце - о том, какие организации оказываются особенно подверженными его манипуляциям. Короче: что важно знать каждому из нас и нашим профессиональным группам, чтобы себя защитить?

Эти люди отличаются от большинства из нас тем, что не имеют совести. Их называют антисоциальными личностями, или социопатами, или психопатами. Обычно человека, не имеющего никаких внутренних моральных норм, в литературе называют психопатом (в отличие от других людей с антисоциальным поведением). Соответствующий медицинский диагноз - диссоциальное (антисоциальное) расстройство личности (Гиндикин, 1997, 378), но о точном соответствии здесь говорить не приходится. Характеристики этого расстройства частично совпадают с описанием психопата (например: безразличие к чувствам других, склонность винить других в своих поступках). Но основное в распознавании этого расстройства – грубая неспособность человека соблюдать социальные нормы. При этом не все люди, грубо нарушающие социальные нормы, напрочь лишены совести. Известно, что даже преступник, если он не психопат, может иметь в голове своего рода «кодекс чести» (например, верность банде: своих выдавать нельзя). А хорошо адаптированный психопат не имеет внутри никакого кодекса чести, но может производить впечатление прекрасно «вписывающегося» в социум. - Термин «психопатия», в свою очередь, несколько запутывает российского специалиста. Когда мы учились на психологических факультетах, нам рассказывали, что существуют акцентуации – крайний вариант нормы характера (читай Леонгарда), а есть еще психопатии – патологические характеры (читай Ганнушкина). В данном случае «психопатия» употребляется в единственном числе и обозначает один, вполне конкретный патологический тип характера. Несмотря на указанную путаницу, я все-таки выбираю слово «психопат» в значении «человек без совести», так как в этом значении сейчас обычно употребляют именно его.

Впервые такого человека подробно описал Гарви Клекли в 1941 году в своей классической работе «Маска нормальности» (Cleckley, 1988). Среди названных им характеристик психопата первыми значатся поверхностное обаяние и хороший «интеллект» (Cleckley, 1988, 338). То, что обаяние «поверхностное», не означает, что оно слабое. В действительности оно очень сильное. Жертвы психопатов зачастую вспоминают их, как значительно более приятных и интересных, чем большинство нормальных людей вокруг (Stout, 2005, 7). Оно поверхностное, потому что в душе психопата в действительности нет тепла и симпатии к тем, кого он очаровывает. А то, что «интеллект» - в кавычках, не значит, что психопат на самом деле не умный. Просто интеллект этого человека очень специфический, по преимуществу однонаправленный. Психопаты – это люди, у которых «весь ум пошел в хитрость». Также они не способны сожалеть о своих поступках, чувствовать вину или стыд, не способны любить и привязываться, и поэтому строят отношения только с целью использования других людей. Они лживы, ненадежны и не учатся на опыте. М. Стаут в своей книге «Социопат по соседству» неоднократно определяет совесть, как ответственность, которая основана на нашей привязанности к другим людям (к человечеству в целом), к прочим живым существам (Stout, 2005). – Понятно, что у неспособного привязываться подобная ответственность не возникает.

Обычно у читателя «антисоциальная личность» ассоциируется с преступником: грабителем, убийцей, а то и маньяком. Психопат так называемого «насильственного типа» - убийца, насильник или хотя бы грабитель, это правда. – Но именно с опровержения мифа о том, что все психопаты – преступники, начинаются многие книги о таких людях. Как уже упоминалось, не все преступники действительно лишены какой-либо совести. А большинство людей, не имеющих совести, никогда в жизни проблем с законом не имели, либо имели весьма незначительные. Они достаточно хорошо адаптированы, чтобы избежать таких неприятностей. Они занимаются мелким (а иногда и не столь мелким) мошенничеством и/или интригами, манипулируют окружающими. Это так называемый «пассивно-паразитический» тип психопата или, по Р. Хэару, «субкриминальный психопат» (Hare, 1993). О. Кернберг замечает по поводу описания Клекли (которое в целом оценивает высоко), что не все психопаты обаятельны, а интеллект у них бывает самый разный (Кернберг, 2001a, 95). К тому же Р. Мелой описывает нескольких не особенно привлекательных психопатов с низким интеллектом, которых он наблюдал в местах заключения (Meloy, 1998). Но именно психопаты с высоким интеллектом часто обаятельны (Kosson, Gacono, Bodhold, 2000, 216), причем относящиеся к «пассивно-паразитическому» типу – практически всегда. Ловких мошенников и интриганов сплошь и рядом воспринимают, как приятных (и даже честных) людей. А иначе кто бы им верил? – О таких людях и пойдет речь в этой статье. И если, к счастью, вероятность нашего столкновения с серийным убийцей очень мала, то «пассивно-паразитический» тип все мы в жизни встречали много раз. И в душе многих из нас общение с этими людьми оставило следы. И даже шрамы. - Я употребляю слово «он», потому что «психопат» - мужского рода. Это не значит, как иногда думают, что все они мужчины. В «насильственном» типе женщин, конечно, значительно меньше (они просто физически слабее мужчин). В «пассивно-паразитическом» типе, который мы рассматриваем, женщин предостаточно; некоторые авторы предполагают, что здесь их, возможно, даже больше (Akhtar, 2000, 246).

К сожалению, отечественному читателю доступно мало литературы о таких личностях. А за рубежом психопатами в последнее время активно интересуются. В том числе организационная психология: из-за деструктивной роли, которую эти люди играют в организациях. В связи с этим даже возник специальный термин – «корпоративная психопатия». Большую заинтересованность в таких исследованиях проявили фирмы: и потому, что бизнес – весьма привлекательная для психопата профессиональная сфера, и потому, что психопаты в этой сфере способны причинить немалый материальный ущерб. Деятельность психопата в организации в настоящее время хорошо изучена и описана, она оказалась достаточно типичной, как бы проходящей по алгоритму.

Итак: вот он приходит в организацию. Посмотрим, какие процессы идут в коллективе, где есть такая личность, а затем – что психопат делает, чтобы запускать эти процессы. Таких людей обычно охотно берут на работу. Психопатам-манипуляторам свойственно очень нравиться людям. Они производят впечатление умных, доброжелательных и общительных, уверенных и компетентных в своей профессии, а также не имеющих проблем в общении. Проводящий собеседование может чувствовать особые «флюиды» между собой и претендентом (Babiak, 2000, 299). П. Бабиак пишет, что обычная для психопата «маска нормальности» легко воспринимается, как маска добросовестности, сообразительности и межличностной компетентности: трех качеств, которые больше всего ценят работодатели (Babiak, 2000, 299). Бывает, что поверхностного знакомства с этим человеком в профессиональных кругах оказывается достаточно для того, чтобы его пригласили на руководящую должность.

После того, как он оказался в организации (в любой должности), запускаются, как минимум, три неразрывно связанных друг с другом процесса. Во-первых, он сходится с разными людьми, и эти люди все больше ему симпатизируют. Он – просто профессионал в искусстве очаровывать. Во-вторых, он тем временем производит оценку. То есть, вступая в контакт и входя в доверие, он узнает стиль функционирования организации и расстановку сил в ней, влиятельных людей (формальных и неформальных лидеров), и людей, которые могут быть источниками информации (это, например, секретарь, или жена начальника, или друзья формальных и неформальных лидеров). В-третьих, он начинает процесс сбора этой самой информации.

Психопат производит впечатление теплого и искреннего человека. Нужно очень хорошо его узнать, чтобы разглядеть манипулятивность и внутреннюю холодность; вначале они не видны (Boddy, 2011, 40). В конкурентном и холодном деловом мире он выгодно выделяется из своего окружения. Сотрудник начинает чувствовать, что между ним и психопатом возникает настоящая дружба, что он нашел родственную душу. Он и не подозревает, что тем временем несколько других сотрудников начинают чувствовать в точности то же самое. А если бы и узнал, то едва ли заподозрил бы неладное. Ведь человек действительно такой приятный; что же тут удивительного, если он нравится многим?

Постепенно в организации учащаются конфликты между сотрудниками (бывает, что каждый из конфликтующих при этом считает себя другом психопата). Психопат при этом находится рядом. Он ни при чем; он «белый и пушистый». Либо его вообще не видят рядом. Так или иначе, люди чаще всего не связывают растущую конфликтность и напряженность с этой персоной. При этом психопат кровно заинтересован в том, чтобы в организации царил хаос: хаос в коллективе благоприятен для его карьеры, он начинает манипулировать противостоящими друг другу взглядами и позициями к своей выгоде (Babiak, 2000, 309).

В один прекрасный день какой-то человек из числа «родственных душ» начинает понимать, что его эксплуатировали. Вариантов тут много: натравили на другого человека, подставили вместо себя в неприглядном деле, «кинули» на деньги… Либо просто добились желаемого (например, знакомства, выгодного контракта или должности) и бросили. - Так или иначе, использовали, как инструмент. Если обманутый «друг» пытается разоблачить психопата, то в типичном случае психопат представляется обиженным, а окружающие начинают защищать его от его же собственной жертвы. Обвинение жертвы – это то, что психопат делает очень умело. Это сама жертва на кого-то не по делу бросалась, она сама себя подставила или сама себя на деньги кинула… А на невинного психопата свалила. - Психопат, по Г. Клекли, производит «убедительное внешнее впечатление честности» (Cleckley, 1988, 342). Так что окружающие возмущены. Или же они видят, что произошло, но удивляются тому, что этот человек «преследует» психопата из-за мелочи (что, как будто, мог бы сделать каждый) и поднимает шум. «Это же прецедент: это значит, что каждого из нас можно преследовать». Понятно, что каждый человек не идеален, что все мы не стопроцентно честны, и все мы иногда бываем в чем-то виноваты. – Если психопат умело на этом сыграет, то обличать его нормальным людям становится как-то совестно. И вот, с умелой подачи психопата, коллеги начинают бояться и сторониться не его, а того, кого он же обманул. Вместо потерпевшего они видят агрессора. – Чего психопату и надо.

Изредка бывает, что психопата удается разоблачить. Но именно тогда может произойти самое удивительное: то, что П. Бабиак называет «взлетом» или «восхождением» психопата (Babiak, 2000, 300). То есть, в результате разоблачения психопат «идет в рост». Например, в той самой фирме, где его так «несправедливо обидели», он переходит на более высокую должность в другой отдел. Или его охотно берут в конкурирующую фирму, где ему и платят получше, и положение у него повыше. То есть, он имеет все основания торжествовать. И теперь психопатический процесс повторяется в другой профессиональной структуре. Нередко психопат при этом поддерживает контакт с отдельными прежними коллегами, которые продолжают ему симпатизировать и жалеют о его уходе. Психопат сохраняет контроль над этими людьми, а также, соответственно, свою долю контроля в прежнем коллективе. Кстати, часто это – немалая доля.

А теперь посмотрим, как психопату все это удается. Мы помним, что, придя в организацию, он начинает очаровывать тех, в ком заинтересован. В маленьком коллективе, где все друг с другом знакомы, он может понемногу очаровывать всех (обеспечивая себе поддержку на всякий случай), но приоритеты у него все же есть. Это уже упомянутые влиятельные люди и люди-источники информации. Общаясь с человеком, он его «сканирует», выявляя, каковы его ценности, в чем этот человек уязвим, и что типично вызывает у него сильные чувства. Еще Г. Клекли отмечал эмоциональную бедность психопата (Cleckley, 1988, 348). Его эмоциональная сфера не такова, как у большинства людей, и многие переживания (например, влюбленность, вина и сожаление о сделанном, благодарность, сострадание, наслаждение хорошей книгой или произведением искусства) ему не знакомы. Но это не мешает психопату замечать и отслеживать их проявления. Р. Хэар пишет, что психопаты «используют реакции слушателей в качестве знаков, по которым ориентируются, какие чувства, как предполагается, испытываются в подобных ситуациях» (Hare, 1993, 130). Он иллюстрирует это на примере того, как дальтоник ориентируется в сигналах светофора (Hare, 1993, 129). Совсем не обязательно видеть зеленый и красный цвета, как их видят другие люди, чтобы различать, какая лампочка светофора загорелась: верхняя или нижняя, и что означают эти сигналы. Таким образом, если у этих людей и отсутствует такая эмпатия, как у большинства из нас, «теплая», они обладают другой, «холодной» эмпатией. Они не сопереживают другому человеку, они хладнокровно сканируют его чувства. Общаясь с нами, психопат улавливает, какие качества мы в себе особенно ценим, какими мы хотим, чтобы нас видели люди. - И начинает показывать, что он видит нас именно такими. Одновременно психопат демонстрирует, что в этом он на нас похож. У нас возникает редкое счастливое переживание, что мы встретили родственную душу, мы чувствуем, что с этим человеком (из всех коллег) нас связывают особые отношения. Эти отношения действительно особые, и называют их «психопатической связью» или «психопатическим союзом» («psychopathic bond»). Тем временем кто-то другой в коллективе, заметно отличающийся от нас по своим личностным характеристикам, тоже начинает чувствовать, что психопат – родственная душа. Потому что с ним психопат играет в ту же игру. Он делает это вполне хладнокровно и расчетливо. - Р. Мелой рассказал Р. Хэару в личной беседе, как однажды проводил собеседование по приему на работу с одним молодым человеком, который ему все больше нравился и производил впечатление очень умного. Пока Мелоя не осенило, что претендент излагает его опубликованные статьи. То есть производит впечатление на Мелоя его же собственными мыслями (Hare, 1993, 213 - 214). Вот он, феномен единомышленника-психопата! Сам Р. Мелой рассказывает об условно осужденном 16-летнем подростке, который обманул наблюдавшую за ним женщину-инспектора. В беседе с ней он сообщил, что интересуется религиозной философией, и назвал ее любимого автора (Meloy, 1998, 138 - 139). Таким образом, этот подросток произвел на инспектора чрезвычайно благоприятное впечатление. (Он просто ранее слышал о ее интересе к религиозной философии, узнал, кто ее любимый философ, и навел о нем справки.) Таким способом психопат обзаводится «родственными душами», которые готовы его поддерживать, двигать по служебной лестнице и защищать, а если надо, то и откликнутся на его просьбу. Нередко «родственные души» начинают постепенно делать за психопата часть его работы (Babiak, 2000); при этом заслуги приписываются, конечно, психопату.

Психопат предпочитает обрабатывать людей поодиночке и группы людей по отдельности (Babiak, 2000, 299 - 300). – И в этом есть резон. Человек не знает, что психопат говорит другому человеку, группа не знает, в какую игру он играет с другой группой. – А вы, возможно, помните, что он тем временем ссорит между собой людей и группы. Действия по раскалыванию организации или профессионального сообщества на группировки – обычное закулисное занятие психопата (Babiak, 2000, 298). – Ему и сам-то этот процесс доставляет наслаждение, упоение властью, но это впоследствии еще и окажется полезным. Чем меньше доверяют друг другу люди, чем больше замыкаются друг от друга группы, тем труднее будет психопата разоблачить. Так что конфликтные отношения в коллективе психопату всегда на руку.

Тем временем то, что он нам говорит, звучит для нас все более убедительно. Во-первых, потому, что он не забывает нас отзеркаливать (и мы видим в зеркале то, что хотим видеть). А во-вторых, потому, что, врет ли он, говорит ли правду, - психопат излучает уверенность. Обычные люди с совестью время от времени сомневаются: насколько точно и правдиво то, что они говорят, насколько хорошо то, что они делают? А ему-то в чем сомневаться? Далее, зная, в чем мы уязвимы, психопат нас использует. – На что он нас соблазнит? Психопат уже хорошо знает наши характерные особенности, и на чем здесь можно сыграть. Один человек поверит, что может получить большие деньги, другой – что коллега плетет против него заговор, третий охотно откликнется, если ему предложат побороться за справедливость. Или поверит, что психопата надо срочно спасать (самим-то психопатам никого не жаль, но они обожают использовать чужое сострадание). Или мы решим, что нам нужно срочно спасаться самим? - Здесь каждого из нас ждет своя приманка. В этой связи Коссон, Гаконо и Бодхолд напоминают (правда, говоря о терапии психопата) о важности хорошего знания самих себя: то, что мы о себе знаем, менее привлекательно для психопата, как мишень для манипуляций с последующим обесцениваем ( Kosson, Gacono, Bodhold, 2000, 211). Для усиления воздействия нас надо обмануть. Ложь может быть совершенно откровенной, но уверенный вид манипулятора и наша симпатия к нему завораживают и заставляют ему верить. Ложь может быть и неявной. Например, выборочное сообщение информации, сокрытие важных фактов могут до неузнаваемости исказить ситуацию. Далее, психопат скажет (или, что типичнее, - натолкнет на мысль), что ситуация требует наших действий. Возможно, срочных действий. - Ради психопата, который нам в этот момент очень дорог, мы готовы сделать то, на что не согласились бы, попроси нас об этом обычный человек. Ради психопата можно начать горячо выступать против того, кто ему неугоден, и искренне поверить, что этот человек ужасен. Б. Бурстен рассказывает о молодом психопате-пациенте больницы, который хвастал врачу, что может заставить своих родителей чувствовать к нему неприязнь, и что врач с этим ничего не сможет поделать. Бурстен знал, что это, к сожалению, правда (Bursten, 1973, 32). Психопату можно отдать свои, совсем не лишние, деньги. И, вполне возможно, никогда уже не получить их обратно. Бывает, что ради психопата люди решаются на махинации, подделывают документы (ведь то, что делается ради прекрасного человека или в компании с ним, не может быть плохо). Соответственно, теперь люди психопата не выдадут, хотя бы уже из-за риска выдать самих себя. А если их таки разоблачат, психопат, вполне возможно, окажется ни при чем. Известны случаи, когда врачи и юристы нарушали профессиональную этику, и даже закон, ради психопатов, которые представлялись беспомощными и нуждающимися в срочном спасении (Meloy, 1998, 139).

В психопатическом союзе друг за другом следуют три стадии: оценка – манипуляция – покидание. Рано или поздно Вы перестаете быть полезными психопату, как инструмент в его действиях, и он Вас оставляет: либо потому, что Вы поняли, кто он на самом деле, либо просто за ненужностью. Вы обнаруживаете, что вас использовали, предали или подставили. Вы обращаетесь к нему, он совершенно невозмутим. Это Вы сами себя обманули, предали, подставили. Это Вы так действовали, он-то причем? – Вы запоздало обращаетесь к другим людям, но они почему-то тоже считают, что Вы сами виноваты. И защищают этого прекрасного человека от Вас. Вы не понимаете, что происходит. Ведь вы говорите ясно и понятно, что этот человек сделал, сообщаете просто шокирующие факты. Вы рассказываете конкретно, как это было. Почему они все остаются глухими к Вашим словам? – Как минимум, по двум причинам. Во-первых, он им нравится больше, чем любой непсихопат, включая Вас. Некоторые из них считают его своим дорогим другом, а многие другие охотно дружили бы с ним. А во-вторых, психопат ведь не только непрерывно устанавливал отношения с людьми. Он еще непрерывно настраивал людей и группы друг против друга. Некоторых людей психопату выгодно дискредитировать, что он и делает. Обычно он делает это ненавязчиво, вскользь, то тут, то там обронив пару фраз, так что у людей не создается впечатление, что он их «обрабатывает». Например, начальника следует очаровать. Но его также надо с кем-то поссорить, чтобы уменьшить влияние этого человека (в пользу своего влияния, конечно). Поэтому против начальника он кого-то настроит, чтобы возникли трения или произошло столкновение. И уж, естественно, начальника тоже надо против кого-то настроить. Или вот, скажем, неформальный лидер. Его, конечно, не мешает очаровать, чтобы хорошо отзывался. Маловероятно при этом, что он будет проводить политику психопата. Неформальные лидеры – это обычно властные и независимые люди. Понятно, что психопат и сам – очень сильный неформальный лидер, и чье-то еще сильное влияние в коллективе ему не нужно. Поэтому в общении с другими людьми он дискредитирует неформального лидера. В том числе, конечно, в общении с начальником. А с начальником это получается проще всего. Что-то вроде: «Он хочет, чтобы ты плясал под его дудку». И это – чистая правда, и начальник это понимает. (Не проговаривается здесь другое: психопату надо, чтобы начальник плясал под его дудку.) Вслед за этим, естественно, задетая гордость начальника отвечает психопату, что неформальный лидер «не дождется». Собственно говоря, психопат проводит добрую старую политику «разделяй и властвуй». - Он использует Вас против кого-то другого, он будет Вам льстить, пока вы – подходящий инструмент. В конце концов, или у Вас откроются глаза на то, что происходит, или же он сам Вас оставит, попользовавшись Вами. И он знает, что однажды так будет, и он к этому заранее готовится. То есть, пока он Вас использует, он Вас же дискредитирует в общении с другими людьми (Babiak, 2000, 301). А еще с кем-то Вы уже успели поссориться, не без его помощи. Поэтому к тому моменту, когда Вы начинаете говорить людям о его делах, Вам, возможно, уже не доверяют. Кроме того, он может запустить против Вас процесс так называемого газлайтинга (Stout, 2005, 93 - 94), в котором вместе с ним обязательно примут участие симпатизирующие ему люди. Слово «gaslighting» происходит от названия фильма Дж. Кьюкора «Газовый свет» («Gaslight», 1944). В этом фильме муж, желая завладеть драгоценностями жены, использует психологическое давление и множество уловок, чтобы заставить ее (а также находящихся в доме служанок) поверить, что она сходит с ума. Газлайтинг – это когда Ваш недоброжелатель подстраивает ситуации, в которых можно продемонстрировать, что Вы неадекватны, когда он провоцирует вас или истолковывает ваши действия и речи, как признак Вашей ненормальности. Например, Вы говорите человеку о событиях, которые он наблюдал вместе с Вами, а он смотрит на вас с удивлением или даже со страхом и отвечает: «Про что это ты говоришь? Этого не было». Существует и обратный прием: «Это было. Ты что, правда, не помнишь?» (Оба приема использует герой фильма «Газовый свет»). Вам даже могут говорить: «Мне страшно с тобой разговаривать. Ты вечно так все перевернешь, исказишь…» Когда Вы слышите подобные вещи часто, это уже начинает пугать: то ли Вы действительно сходите с ума, то ли находитесь среди сумасшедших. Еще проще Вас провоцировать, если надо, чтобы люди вокруг увидели, что вы агрессивны или «ненормальны». Представьте, что начинаются постоянные нападки на Вас, и Вы, конечно, реагируете. Если отвечаете тем же – Вы «агрессивны». Если стараетесь избегать столкновений, то Вы «избегаете людей, уходите от общения». Если жалуетесь, то «Вам все время кажется, что Вас кто-то трогает». Таким образом, если надо показать, что Вы – неприятная и (или) не вполне здоровая личность, то игра провокатора оказывается беспроигрышной. В тех случаях, когда правда о психопате в конце концов раскрывается, часто выясняется, что некоторые люди в коллективе замечали, что на самом деле происходит, но из-за газлайтинга сомневались в том, что их восприятие верное. То есть, сомнения в адекватности своего восприятия возникают даже у наблюдателей.

Вполне возможно, что психопата в коллективе никогда не разоблачат. Он постепенно наберет силу, подвинет своих покровителей (официально или нет) и станет влиятельнейшим человеком в организации. П. Бабиак называет это самым коварным моментом в его профессиональной карьере (Babiak, 2000, 303). Людей, которые последовательно сопротивляются манипуляциям, направляемый психопатом коллектив выживает (Kets de Vries, 2012, 12). Разоблачение психопата в организации может произойти, если сразу несколько использованных и брошенных им людей заявят об этом. По логике вещей, кажется, что его разоблачение неизбежно, так как постепенно все больше людей постепенно узнают, кто он. Но чаще всего это не происходит (Babiak, 2000, 298). Психопат в организации обычно использует людей подолгу и меняет жертвы не так уж часто. Оно и понятно: психопатическому союзу нужно дать окрепнуть и расцвести. К тому же некоторые бывшие жертвы стыдятся того, что их так одурачили, и молчат. - Грустно, но шансы переиграть психопата или победить в открытом противостоянии с ним, завоевав симпатии достаточного количества ваших коллег, у вас есть, только если вы сами – психопат. В этом случае Вы, возможно, сумеете оторвать от психопата очарованный им коллектив, очаруете этот коллектив сами и заставите прислушаться к тому, что вы говорите. А так как Вы, скорее всего, – не психопат, обычно советуют одно: если поняли, кто он, просто впредь держитесь подальше.

Психопатический союз переживается жертвой, как глубокие, настоящие отношения. Поэтому обманутый испытывает сложные чувства: он и обижен, и зол на психопата, и ему также жаль терять дружбу, которую он высоко ценил (Babiak, 2000, 301 - 302). Он может хотеть отомстить психопату или тем людям, которые встали на его сторону. Он также может хотеть вернуть дружбу, фантазировать о том, что психопат «одумается», и все снова будет по-прежнему. Или мечтать, что люди, поддержавшие психопата, поймут, что на самом деле произошло, и попросят у него (жертвы) прощения. Скорее всего, это никогда не произойдет. Да и разве он сам теперь просит прощения у того, с кем его стравил психопат, или у того, кого он с подачи психопата обманул? А может, он помог психопату кого-то оболгать, или кого-то выставить не заслуживающим доверия обманщиком? Из психопатического союза не выходят с незапятнанной совестью. Никто, кроме психопата; а ему-то и пятнать было нечего. – Что тут поделаешь, опять он в выигрыше. А его жертвы, в придачу ко всему, остаются еще и с чувством вины. – И вот что наиболее драматично в ситуации разрыва психопатического союза. Люди, обманутые психопатом, в отчаянии от того, что не могут объяснить другим, что им пришлось пережить (Hare, 1993, 115). Как ни изощряйся, к этому окружающие остаются глухими. Поэтому А. Пайк, автор книги о том, как выживать, общаясь с психопатами, обещает очень заманчивую вещь: научить, как «объяснить суду, психотерапевту, членам вашей семьи и другим людям, через какой ад Вы прошли» (Pike, 2011, 4). Хотя обычно бесполезно пытаться вывести психопата на чистую воду, можно предупредить отдельных людей, которые Вам доверяют. Тем самым можно предотвратить обман этих людей и манипулирование ими. Достаточно просто предупредить; если мы будем пытаться «достучаться», это не будет эффективнее. Скорее даже эффект будет обратным. - Не стоит пытаться понять психопата, не надо его жалеть; он страдает значительно меньше, чем Вы (Hare, 1993, 215 - 216).

И наконец: как оказывается возможным ранее упоминавшийся «взлет» психопата как раз после его разоблачения? (Взлет, которым он злит и дразнит свои жертвы, на прощание помахав им ручкой.) – Он очень просто оказывается возможным. Между организациями (или структурными подразделениями организации) психопат ведет ту же самую игру, что и между людьми и неформальными группами. Ведь он, скорее всего, ушел в организацию, конфликтующую с Вашей, верно? Или, по крайней мере, в конкурирующую. И контакты между ними были ограничены? – Наверняка Ваша организация оказалась дискредитированной, причем, возможно, еще раньше, чем она его разоблачила. – Дискредитирована и на всякий случай, чтобы обеспечить убежище психопату, и просто так, потому что, как Вы помните, этот человек обожает ссорить людей и группы. Теперь другая организация, «хорошая», стремится возместить ему ущерб, нанесенный Вашей, «плохой», организацией. И Вы можете быть уверены, что к Вашей организации не прислушаются и, конечно, ни о чем ее не спросят. И Вы не узнаете, что он говорил там, а там не узнают, что он говорил здесь. Только в одном Вы можете быть уверены: он говорил не одно и то же.

А теперь мы переместимся в психоаналитическую позицию и поговорим о том, какие бессознательные процессы в душе психопата соответствуют тем процессам, которые он осознанно и продуманно запускает в коллективе. Успешный психопат может вызывать много зависти и мысли о том, что у этих людей, возможно, есть чему поучиться (Даттон, 2014). Но, если мы не в состоянии достигать успеха подобными способами, не исключено, что мы просто слишком здоровы для этого. Многие авторы (например, О.Кернберг, Дж. Гротштейн, Р. Мелой, К. Гаконо) считают, что психопат является низкофункционирующей личностью пограничного уровня. Некоторые другие считают, что среди них есть невротики, например, Нэнси Мак-Вильямс (Мак-Вильямс, 2006). Впрочем, так как соответствующая глава в ее книге «Психоаналитическая диагностика» называется «Психопатические (антисоциальные) личности», она, возможно, рассматривает не только собственно психопатов (например, она упоминает, что некоторые антисоциальные личности способны ограниченно привязываться и откликаться на хорошее отношение). Бен Бурстен, на которого ссылается Мак-Вильямс, в своей книге «Манипулятор» (Bursten, 1973) рассматривает разные виды манипулирующих людей, среди которых встречаются невротики, но непонятно, считает ли он, что они есть именно среди психопатов (Бурстен обозначает некриминальных психопатов, как отдельную группу - «манипулятивные личности»). – Можно назвать причины, по которым эту личность обычно относят к низкофункционирующим. Во-первых, знаменитое отсутствие совести, в том числе нормальной способности чувствовать вину. Интегрированное Суперэго, по О. Кернбергу (Кернберг, 2001b, 35), и соответствующая способность адекватно переживать собственную вину, как свою, - признаки невротического уровня функционирования личности. Интеграция делает это переживание возможным: условно, когда «я-хорошая» (имеющая моральные ценности и нормы) на «меня-плохую» (поступившую вопреки этим моральным нормам) сержусь. Во-вторых: отсутствие сколь-нибудь сформированной и отчетливой идентичности. Вероятно, именно эта особенность позволяет им так хорошо мимикрировать, подстраиваться под других людей. Еще Хелен Дойч в своей работе «Притворщик» («The Impostor»), посвященной психопатам, выдающим себя за то, кем они не являются, отмечала видимое отсутствие идентичности у таких людей (Deutsch, 1955). Она писала, что у них вместо Эго – некоторое «не-Эго». Собственно, здесь речь идет опять же об отсутствии достаточной внутренней интеграции. То есть такой нашей внутренней работы, которая соединяет воедино различные «части» личности, давая нам некоторую общую, достаточно сложную, картину того, каковы мы. О хорошей интеграции идентичности, как признаке высокофункционирующей личности, пишет О. Кернберг (Кернберг, 2001b, 24 – 26).

К. Ватсон считает отсутствие постоянства важных ценностей одной из причин лживости. Она замечает, как легко у некоторых людей происходит «смещение ценностей» и аспектов мировоззрения, ссылаясь на С. Ахтара, который пишет об известном нарциссическом приеме: когда реальность представляет угрозу самооценке, пересматривается реальность (Watson, 2009, 102 - 103). В-третьих: низкое качество объектных отношений психопата. Другой человек является для него не целостным, а парциальным объектом: он имеет значение постольку, поскольку им можно манипулировать, что-то от него получать, он – вместилище для проекций; он не воспринимается, как целостная (и уважаемая) человеческая личность (Bursten, 1973, 158). В-четвертых, отсутствие способности любить и привязываться. В-пятых, такие признаки слабости Эго, как импульсивность, неспособность предвидеть последствия своих поступков и, обычно, - неспособность к долгосрочному планированию (при изощренном, иногда просчитанном на много шагов вперед, планировании актуальной махинации или интриги)...."

(продолжение следует)

******

Научиться эффективно взаимодействовать в конфликтной среде вы можете на бизнес-тренингах по управлению конфликтами и ситуационному управлению Бюро технологий роста ACTION. 

Ознакомиться с расписанием и оставить заявку можно ЗДЕСЬ.