Синдром выбора "безопасного партнёра"

Сексуальная агрессия неоднократно была предметом исследования в современной психологии и сексологии. Современные подходы психологического консультирования и психотерапии предлагают широкий спектр рекомендаций по работе с данной категорией клиентов.

Очень часто в процессе консультирования или психотерапии мы выходим на факты, свидетельствующие, что причиной того или иного нарушения функционирования личности является пережитый достаточно давно или относительно недавно эпизод изнасилования, нежелательной интимной связи либо случайного сексуального контакта, что в корне меняет направление и формы психокоррекционной работы с клиентом.
Цели психологической помощи жертвам сексуального насилия определяются исходя прежде всего из особенностей этих людей. У них искажено отношение к себе и к другим, они не способны к доверию, слишком часто не в ладу с собственными чувствами, склонны к жестокости, как бы вновь и вновь мстя окружающим за свой опыт унижений.
Как известно, женщины, которые пережили сексуальное насилие, характеризуются следующим отношением к себе и к другим – они ощущают себя не такими, как другие, недостойными любви, плохими, «грязными», бесполезными. Нередко это сочетается с представлением о себе как о слабой и неспособной изменить свою жизненную ситуацию личности. Человек испытывает неуверенность в своих силах и способностях, бессилие и беспомощность (позиция жертвы). Возможен и другой вариант: ориентация и направленность сексуального поведения на личность, не имеющую интимного опыта, с целью самоутверждения – своеобразной моральной компенсации пережитого унижения и страха первого (насильственного, нежелательного) сексуального контакта. В нашем исследовании это явление мы выделяем, как синдром выбора «безопасного партнёра» у жертв сексуального насилия.
Рассмотрим несколько случаев, иллюстрирующих проявление данного явления в консультативной/психотерапевтической практике:
1. Клиентка Т. С., 20 лет, студентка педагогического университета – обратилась по рекомендации психолога, отметившего её агрессивно-провоцирующее сексуальное поведение по отношению к незнакомым мужчинам в различных ситуациях бытового и профессионального общения, а также существенно уменьшенную дистанцию личного общения (20-30 см.). Из рассказа Т.С.: в 16 лет стала жертвой сексуального насилия со стороны знакомого мужчины, рассказывает о суицидальных мыслях сразу после случившегося, к произошедшему демонстрирует спокойное отношение, на вопросы о личной жизни отвечает охотно – её сексуальному партнёру (второму по счёту, что подчёркивается) 17 лет, его она характеризует слегка иронично как «мальчика», «наивного ребёнка», подчёркивая, однако, что в ближайшем будущем планирует расстаться с ним, что и произошло через две недели и было озвучено на психотерапевтическом сеансе как жизненный эпизод, без эмоционального оформления. Более желания обращаться к теме личных отношений в ходе психотерапии не возникало. На сегодняшний день сформировались отношения с партнёром на шесть лет старше.
2. Наблюдаемая Н. С., период с 21 до 25 лет, студентка медицинской академии. В анамнезе – групповое изнасилование в возрасте 15 лет. В период с 1999 по 2003 – под наблюдением психолога по рекомендации родственников. В 1999 году вышла замуж – партнёру по браку на момент заключения исполнилось 18 лет. Совместная жизнь продолжалась в течение года, до развода в августе 2000 года и повторного заключения брака в 2001 году. Повторный развод зарегистрирован в 2002 году. В период с 2003 по 2005 год – сексуальная жизнь с несколькими постоянными партнёрами, один из которых на два года младше – отношения с наблюдаемой характеризуются с его стороны как «дружеские», «ни к чему не обязывающие». В дальнейшем интимные с Н.С. на некоторый период прерываются, с редкими эпизодами в 2004-2005 годах. В данный момент «основной» сексуальный партнёр (гражданский муж) на два года старше.
3. Клиентка М. А., 20 лет, студентка медицинского института. В анамнезе – «неприятная» (по оценке клиентки) ситуация интимного общения с молодым человеком (одноклассником) – характеризует его как «мальчика», но без оттенка иронии, что выдаёт неоднозначное позитивное отношение. Возраст на момент эпизода – 17 лет. Рассказывает в общих чертах, неохотно, показывая нежелание, смущение. Обратилась по поводу возникшей привязанности к пациенту Ж. (подрабатывает медсестрой в больнице). Молодому человеку 17 лет, М. А. описывает его как «совсем мальчика», «наивного ребёнка», по ходу рассказа возникает чувство ответственности и заботы с элементами сочувствия «…у него ещё ни разу не было свидания с девушкой», «…думаю, надо его научить, как себя вести с женщиной». Отношения с Ж. прервались, т.к. М. А. эмигрировала в Соединённые Штаты Америки в конце 2003-го года, где сейчас имеет постоянного сексуального партнёра на три года старше.
4. Наблюдаемая С. Г., 32 года, студентка спецпотока студентов-психологов. Обратилась к психологу по собственной инициативе в ходе учебного процесса. Стала жертвой сексуального насилия в 27 лет – отношение к эпизоду имеет констатирующий характер, без эмоционального оформления. Причина обращения – отношения с молодым человеком 25-летнего возраста, которые, по её словам «…зашли в тупик, и я хочу его бросить». О нём отзывается, как о «слишком молодом», «глупом мальчике». В ходе групповой психотерапии демонстрирует ироническое отношение к партнёру, страх оказаться брошенной и, как следствие, желание выступить инициатором разрыва отношений: «…не хочу чувствовать себя брошенной, пусть он пострадает, им полезно!».
5. Клиентка Н. К.., 24 года, студентка филологического факультета университета. Обращение к психологу, как сама сознаётся, было вызвано интересом разрешить, по её словам «…проблему в отношениях» с гражданским мужем. Как выяснилось, перед началом сложностей в отношениях имело место двойное изнасилование клиентки, совершённое разными мужчинами за один вечер. Своё эмоциональное состояние после описывает как «опустошённость, тупость, равнодушие». О случившемся рассказала мужу, который обвинил её во всём случившемся и заставил пройти венерологический осмотр. Описывает свои чувства как «…ощущение унижения, обиды», сразу переходя к характеристике своих взаимоотношений с сексуальным партнёром на 5 лет младше, который появился спустя месяц. Рассказывает о нём как бы вскользь, больше говорит о чувствах к мужу и отношениях с ним, в которых появилась «…отчуждённость, холодность» с его стороны, «…хотелось бы той полноты и откровения, как с этим мальчиком».
6. Клиентка И. П., 21 год, студентка экономического факультета университета. Обратилась после попытки суицида, по инициативе родственников. В ходе работы оказалось, что некоторое время И. П. в целях зарабатывания денег на учёбу была занята в секс-бизнесе.. Причиной попытки суицида были в том числе и сложности в отношениях с противоположным полом. Партнёр младше на 2 года, настроен «…переходить к более близким (сексуальным) отношениям, но я боюсь, что это всё испортит». Не уточняет, что именно изменится в отношениях, но высказывает предположение, что инициатором разрыва скорее всего будет она, звучит предположение о том, что «…я сделаю его худшим, испорчу этого мальчика, он станет мне противен».
Как мы видим, во всех случаях мы можем отметить некоторые закономерности, что делает возможным типизацию данного явления:
1. Желание женщины – жертвы сексуального насилия компенсировать пережитое унижение, неуверенность в себе, страх, стыд и прочие негативные переживания за счёт общения и возможной интимной связи (с занятием активной позиции!) с молодым человеком, не имеющим опыта в сфере сексуальных отношений
2. Снисходительное (ироническое) восприятие сексуального партнёра, как незрелой личности, сначала с непрямой, а потом явной демонстрацией подобного отношения;
3. Изначальная запрограммированность таких отношений на разрыв после вступления в сексуальные отношения.
Согласно традиционным для нашего общества нормам, ведущая роль в сексуальной инициации принадлежала мужчине, который «учил» женщину сексу, заставляя женское тело «звучать». Ещё в позапрошлом веке мужчины, во всяком случае, из господствующих классов общества, приобретали первый сексуальный опыт в публичных домах или со старшими женщинами, а затем передавали его своим молодым и несведущим женам [2; 214]. Теперь же, с возрастанием мужской агрессивности в сексуальной сфере мы получили своеобразный «эффект бумеранга», когда безотказная и всегда «дающая повод» для сексуальных домогательств женщина в ответ заняла позицию невротизирующего и психотравмирующего фактора, со всеми неутешительными последствиями для социализации личности мужчины, в которой немаловажное значение отводится проявлениям сексуальности.

Литература.
1. Келли Г. Основы современной сексологии – СПб.: Издательство «Питер», 2000., с. 662-685.
2. Кон И.С. Введение в сексологию. – М.: Медицина, 1990., с. 214-215.
3. Майерс Дэвид Социальная психология / Перев. с англ – СПб., Издательство «Питер», 1999 г., с. 510-517.