Переживание субъективного благополучия в процессе гештальт-терапии

Проанализированы особенности переживания субъективного благополучия в процессе гештальт-терапии. Освещена связь переживания благополучия в целом и каждого из компонентов с целями, процессом терапии и концепцией здоровья.

Проанализируем вначале то, как в научной психологии определяется природа и суть субъективного благополучия. Следует отметить, что развитие знаний о благополучии происходит достаточно независимо в русле отдельных школ и направлений, стимулируясь их собственной логикой и не всегда пересекаясь. Нерешенной остаётся проблема разработки единого понятия, хотя анализ работ зарубежных и отечественных психологов даёт возможность выделить общие характеристики феномена.
Один из ведущих российских исследователей субъективного благополучия Шамионов Р. М. определяет его как «понятие, выражающее собственное отношение человека к своей личности, жизни и процессам, имеющим важное значение для личности с точки зрения усвоенных нормативных представлений о внешней и внутренней среде и характеризующееся ощущением удовлетворенности»[12]. Такое определение учитывает важные характеристики явления, однако не упоминается эмоциональная составляющая благополучия.
Субъективное благополучие состоит из двух основных компонентов, которые упоминаються в работах его исследователей (Э. Дайнер, Р. Эммонс, Р. Н. Шамионов, М. В. Соколова, И. А. Джидарьян, Г. Л. Пучкова, В. Н. Духнєвич, Є. Є. Бочарова, Н. К. Бахарєва): превалирование позитивных эмоций над негативними и позитивная оценка своей жизни. В последнее время учёные пришли к выводу, что негативные и позитивные эмоции являються практически независимыми друг от друга и потому должны рассматриваться отдельно. Л. В. Куликов предложил другое название и содержание выделенных компонентов – когнитивный (оценка разных аспектов жизни) и эммоциональный (доминирующая эмоциональная окраска отношения к этим аспектам)[5]. Существует также распределение состовляющих благополучия на когнитивную и эмоциональную с точки зрения ядра и фона. И. А. Джидарьян и Е. В. Антонова выделяют в благополучии рефлекторное ядро, которое состаляет когнитивные, оценочные процессы, мысли и суждения людей о собственной жизни и эмоциональный фон [3].
Для более полного понимания содержания субъективного благополучия следует упомянуть и о модели К. Риффа (С. Ryff), которая является попыткой оригинальной интерпритации и описывает содержание благополучия в другом ракурсе. Согласно его модели, структура благополучия состоит из 6 состовляющих, каждая из которых описывается при помощи биполярной шкалы: автономия; контроль окружающего; личностный рост; позитивне отношения с другими; жизненные цели; самопринятие[13]. Модель К. Риффа касается, прежде всего, результатов и условий переживания благополучия, его показателей и составляющих, чем содержания самого феномена.
Определение субъективного благополучия, содержащееся в работах различных авторов, можно сгруппировать в три категории:

• Нормативное благополучие, которое определяется по степени соответствия той системе ценностей, которая принята в данной культуре.
• Когнитивное благополучие, в котором определение субъективного благополучия сводится к понятию удовлетворенности жизнью и связывается со стандартами респондента в отношении того, что является хорошей жизнью и подразумевает, что благополучие — это гармоничное удовлетворение желаний и стремлений человека.
• Эмоциональное благополучие - тесно связано с обыденным пониманием счастья, как превосходства положительных эмоций над отрицательными.

Обобщая разные подходы к пониманию субъективного благополучия, можно выделить несколько ключевых характеристик:
1. Позитивность измерения благополучия как наличие разных по интенсивности позитивных показателей и переживаний;
2. Глобальность измерения – взаимосвязь всех аспектов жизни человека (социальных, биологических, психологических, физических);
3. Пролонгированость во времени, динамичность;
4. Субъективность как зависимость переживания благополучия от оценки, отношения и личного опыта.

Подводя итог, можно отметить, что психологическая суть субъективного благополучия состоит в позитивном отношении субъекта к себе и миру, разным аспектам собственной жизни и наличии разных по интенсивности и содержанию позитивных переживаний.
Анализируя особенности гештальт-терапии, следует отметить, что гештальт понимается и как целостный подход к человеческому существу, одновременно охватывающий его сенсорную, аффективную, интеллектуальную, духовную составляющие, и как одна из множества моделей понимания и описания опыта, и как философия реализма, и как терапия очевидного, и как исскуство.
Гештальт-подход благоприятствует установлению подлинного контакта между людьми, развитию творческого приспособления организма к окружающей его среде, а также осознаванию тех внутренних механизмов, которые часто толкают на повторение стереотипов в поведении. Он выявляет процессы блокировки или обрывы в нормальном протекании цикла удовлетворения потребностей, снимает маски с избеганий, страхов, запретов и иллюзий[2]. Гештальт-терапия поддерживает развитие, помогая человеку оказаться присутствующим в его жизни. Присутствие – это главный инструмент терапевта и главный результат терапии. По словам Е. Калитиевской, терапевт предлагает отношения как площадку создания и осознавания опыта и тем самым предлагает кусочек своей жизни, а не просто набор полезных знаний[10].
Непосредственными целями терапии, сформулированными Дж. Зинкером, являются:

• Продвижение к расширению осознанности себя и окружения;
• Помощь в овладении своим опытом;
• Стимулирование осознания своих потребностей и удовлетворения их своими силами;
• Продвижение к более полному контакту со своими ощущениями;
• Присвоение опыта собственной силы, способности к самоподдержке;
• Развитие сенситивности к окружению и умения диагностировать её уместность;
• Стимулирование принятия ответственности за действия и их последствия;
• Помощь в принятии и реализации своих фантазий[4].

В этом же ракурсе Н. Лебедева как доминирующие цели терапии выделила следующие:

• осознать механизмы, которые толкают на повторение привычных паттернов поведения,
• обрести внутренний локус контроля,
• развить ответственность за свои мысли, слова, дела,
• осознать себя и свою доминирующую потребность[6].

Опыт, полученный в процессе терапии, по утверждению И. Польстера, дает силу для повседневной жизни. Следовательно, целью терапии является получение нового опыта общения, который останется с человеком и в повседневной жизни. Кроме этого, существуют еще три способа усилить терапевтический контакт или три сопровождающие цели:
1) обучение навыкам и способностям для повседневной жизни;
2) пробуждение деятельности;
3) развитие нового самоощущения[7].
Обобщая цели, выделенные как зарубежными, так и отечественными психотерапевтами, можно выделить такие три ведущих направления как повышение осознанности, ответственности, а также получение и ассимиляция нового опыта. Как мы видим, цели психотерапии процессуальны, нет точного понимания конечного продукта развития. Целенаправленное повышение субъективного благополучие можно рассматривать как движение к изменению, но для того, чтоб начать куда-то двигаться необходимо вначале понять что происходит в реальности. И парадокс состоит в том, что изменения наступают не за счёт целенаправленной спешки в будущее, а за счёт концентрированного переживания настоящего.
Тем не менее, следует отметить, что в гештальт-терапии присутствует концепция здоровья личности как свободного функционирования, которая базируется на теории контакта. Подразумевается способность свободно создавать живые, хорошо сформированные и чётко очерченные «фигуры», наиболее адекватно использующие ресурсы поля, а также способность разрушать эти «фигуры». Другими словами – это свобода отыскать что-то, что может стать полезным, из того, что есть, свобода следовать «фигуре» там, где она дана, формировать и закрывать гештальты[1].
Исходя из такого понимания здоровья в гештальт-терапии, можно предположить, что, хоть такой термин как субъективное благополучие и не используется в терапии, то направление, в котором двигается терапия, перекликается с когнитивным пониманием благополучия, которое подразумевает гармоничное удовлетворение потребностей.
Удовлетворённость жизнью (или когнитивный аспект благополучия) в понимании гештальт-терапии зависит от способности открыто принимать опыт настоящего и адаптироваться к требованиям ситуации. Таким образом, удовлетворённость жизнью можно рассматривать как продукт творческого приспособления, которое включает в себя как осознавание потребностей и возможностей окружения, так и возможность отдавать приоритет в соответствии с иерархией ценностей[1]. Затруднения в творческом приспособлении связаны с накоплением незакрытых гештальтов (неудовлетворённых потребностей)[6]. Личность не может быть определена без своего поля, окружения, истории и соответственно без отношений с ними и к ним. Эти отношения – то, как они протекают и что приносят, как человек воспринимает свой мир – является важным для терапии.
Анализируя место эмоционального компонента благополучия в процессе терапии, следует отметить, что чувства в гештальт-терапии являются маркером реальности, при помощи которого можно понять что происходит. Кроме того, не существует хороших и плохих чувств у человека, так как все они выполняют какую-либо функцию. Тем не менее, таким чувствам, которые при описании субъективного благополучия называются позитивными (радость, благодарность, нежность и т.д.), как раз уделяется меньше внимания, по словам Д. Н. Хломова. Даже позитивное чувство, как остановленное возбуждение, несёт в себе заряд, который может быть причиной тревоги, беспокойства или соматизации. Таким образом, существует теоретическое обоснование работы с позитивными чувствами по повышению их осознанности, дифференциированости и возможности прожить, реализовать, которое на практике является перспективой развития гештальттерапевтической работы, по мнению Д. Н. Хломова[11]. При этом проживание и осознание негативных чувств (злости, ярости, раздражения) как блокирующих является часто неотъемлемой частью при работе с позитивными чувствами, так как выступает ступенькой в последующем движении.
Субъективное благополучие представляет собой сложное переживание, включающие как эмоциональный, так и когнитивный аспекты, и определённым образом размещённое в процессе гештальт-терапии. Можно сделать вывод, что, хоть такая задача как повышение уровня субъективного благополучия и не ставится в гештальт-терапии, тем не менее, этот феномен присутствует как в концепции здоровья, так и в процессе терапии. Целью дальнейших исследований является, по возможности, полное рассмотрение субъективного благополучия с использованием понятийного аппарата и феноменологических принципов гештальт-подхода.


Литература:
1. Булюбаш И. Д. Руководство по гештальт-терапии. / Сер.: Золотой фонд психотерапии. – М.:Изд-во Института психотерапии, 2004.- 768с.
2. Гингер С., Гингер А. Гештальт — терапия контакта/ Пер. с фр. Е. В. Просветиной.— СПб.: Специальная Литература, 1999.—287 с.
3. Джидарьян И. А., Антонова Е. В. Проблемы общей удовлетворённости жизнью: теоретическое и эмпирическое исследование \ Сознание личности в кризисном обществе. – М.: Ин-тут психологии РАН, 1995. – С.76-94.
4. Зинкер Дж. В поисках хорошей формы. – М.: «Класс», 2000. – 152с.
5. Куликов Л. В. Субъективное благополучие личности // Ананьевские чтения. – СПб., 1997. – С.162-164.
6. Лебедева Н. М., Иванова Е. А. Путешествие в гештальт: теория и практика. – СПб: Речь, 2005. – 560с.
7. Польстер И., Польстер М. Интегрированная гештальт-терапия: контуры теории и практики / Пер. с англ. А.Я. Логвинской. – М.: «Класс». – 182 с.
8. Психология счастья / М. Аргайл. – 2-е изд. – СПб.: Питер, 2003. – 217с.
9. Робин Ж.-М. Гештальттерапия.- М.: Мир Гештальта, 1998.
10. Хломов Д.Н., Калитеевская Е. Р. Философия гештальт-подхода. – М.,2008.- 86с.
11. Хломов Д. Н. Парадоксы гештальт-терапии. Сборник лекций. – Воронеж, 2008. – 141с.
12. Шамионов Р.М. Психология субъективного благополучия: (к разработке интегративной концепции) / Сарат. гос. ун-т. - Саратов, 2003.
13. Эммонс Р. Психология высших устремлений: мотивация и духовность личности / Пре. с англ.: под ред. Д. А. Леонтьева. – М.: Смысл, 2004. – 416с.